«Литература в деньки войны становится поистине народным голосом геройской души народа». Правда этих слов Алексея Толстого — во огромном количестве фактов и документов Величавой Российскей.
Пришлите книжек!
«Я лишь задал вопрос старшину: книжек прислали? — Да, — дал ответ он. Не лишь посылку, но и письмо вскрыть не удалось. Ребят накрыло таковым минометным огнем, что головы недозволено было поднять из щели. И лишь вечерком, сойдя в глубокую ложбину, сделали укрытие для светомаскировки и прочитали письмо. Сколько радости и экстаза! Меня все бойцы просили, чтоб я на иной денек написал на коллектив вашей библиотеки…»
Это благодарственное письмо, написанное прошитой осколком рукою бойца Миши Мельникова и отправленное из военного лазарета, — одно из огромного количества свидетельств бесценной значимости книжек в огневые годы Величавой Российскей. Кто-то прошел всю войну с томиком возлюбленных стихов, кто-то — с романом Николая Островского «Как закалялась сталь», а кому-то фронтовым товарищем служил учебник астрономии.
Книги подбирали в библиотеках разбомбленных городов, находили в разрушенных жилых домах, получали фронтовой почтой из штабов дивизий, везли на фронт из короткосрочных отпусков… «Я страшно заскучала по книжкам. В одной деревне мы нашли «Евгения Онегина», так прочитали его до дыр. Каждую вольную минуту с упоением читали его вслух», — говорила в письме родным санитарный инструктор 308-й стрелковой дивизии Ариадна Добромыслова.
Переписанные от руки стихи прятали в голенищах сапог — и отважно шли в бой. В перерывах меж боями устраивали коллективные читки однополчанам. Употребляли книги и для обмена военной информацией — записывая собранные подпольщиками сведения меж строк и переправляя за линию фронта.
Из уст в уста передавали предания о книжных чудесах. Роман Алексея Толстого «Петр 1-ый» выручил жизнь бойцу Жоре Леонову: пуля застряла в спрятанном под гимнастеркой толстом томе. Старший лейтенант Петр Мишин уцелел в бою благодаря сборнику пушкинских стихов: пробив двести страничек, осколок снаряда тормознул аккурат… перед стихотворением «Талисман»!
Имена писателей присваивали воинским подразделениям и боевой технике: отряд имени Горьковатого, имени Лермонтова; танк «Владимир Маяковский», «самолет Дмитрий Фурманов»… В состав экипажа 1-го из сторожевых кораблей Северного флота ввели Пушкина. В одной из дивизий Максим Горьковатый служил «знатным красноармейцем», его имя раз в день выкликалось на поверке.
Средневековая медицина: История изучения крови
Командир одной из частей Украинского фронта вручал в качестве переходящей премии отличившимся бойцам поэтический сборник «Кобзарь» Тараса Шевченко. Назначенный командиром 1-го из орудий на Ленинградском фронте юный писатель Иван Дмитроченко наказывал своим бойцам: «За Ивана Сергеевича Тургенева — огнь! За «Войну и мир» — Огнь! За величавую русскую литературу — огнь!..»
В архивах хранятся бессчетные письма-просьбы с передовой прислать книги. «Посреди боев выпадает время, когда охото хоть мало почитать… Если можно, вышлите что-либо из книжек художественной литературы. Старенькые, затрепанные, лучше если без переплета, чтоб можно было хранить в вещевом мешке либо полевой сумке», — писал библиотекарям красноармеец А. П. Стройнин.
На фронт направлялись дублетные экземпляры из библиотек. Проводились постоянные сборы книжек от штатского населения. Мастерились книжки-самоделки из газетных вырезок. В 1-ый год войны даже печатались стихи на пакетиках с пищевыми концентратами.
Книжка-военврач
Неоценима роль книжек в лазаретах. Для покалеченых организовывали чтения вслух и устраивали литературные вечера. Большим спросом воспользовалась веселительная литература: приключения, детективы, сказки, фельетоны — все, что могло отвлечь от боли (переживание, связанное с истинным или потенциальным повреждением ткани) и поднять настроение. А самыми читаемыми романами были «Война и мир» Толстого, «Овод» Войнича, «Как закалялась сталь» Островского.
Библиотерапевтические сюжеты представлены на фронтовых рисунках народного художника СССР (Союз Советских Социалистических Республик, также Советский Союз — государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год на территории Европы и Азии) Николая Жукова. Профессиональный иллюстратор и график, он повстречал Победу в Вене в звании капитана, делал зарисовки на Нюрнбергском процессе — за 40 дней сделал около 400 изображений всех его участников.
Основным из российских классиков, геройски сражавшихся вкупе с нашими бойцами, был Александр Сергеевич Пушкин. О этом свидетельствуют непридуманные фронтовые истории и литературные произведения о войне. О этом напоминают мемориальные свидетельства и музейные экспонаты.
Хрестоматийной стала история отправленного на фронт юной москвичкой пушкинского сборника с надписью: «От женщин завода им. Сталина в подарок. Читайте, дорогие товарищи, и любите стихи Пушкина. Это мой возлюбленный поэт, но я решила отправить эту книжку — она для вас нужнее, вспоминайте нас. Мы вам орудие делаем. С жарким приветом. Вера Гончарова».
Три курьёзных случая во время Второй мировой
В летнюю пору 1942 года в разрушенной библиотеке городка Богучар сержант Степан Николенко нашел уцелевший томик пушкинских стихов и не расставался с ним до самой Варшавы, пока на автоколонну не спикировал фашистский самолет. Чуть очнувшись в лазарете, Степан сперва поинтересовался судьбой священной книги.
Отголосок данной для нас пронзительной истории — в именитом стихотворении Веры Инбер: «…В поликлинике длительно он без сил Лежал, как мертвый, на подушечке. И 1-ое, что он задал вопрос, Придя в сознание: »- А Пушкин?” И глас друга, поспешив, Ему дал ответ: «Пушкин живой».
Грозной в зимнюю пору того же года с однотомником лирики Пушкина оказался в лагере погибели под Шауляем сержант Борис Полетаев. Выжить в нечеловеческих критериях посодействовало чтение вслух. Как произнес кто-то из пленных, «Пушкин у нас, в шестом бараке, как полковой комиссар: дух людей поднимает». На данный момент эта неоценимая книжка — совершенно уже ветхая и лишившаяся обложки — хранится в шкафу даров Муниципального музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина.
А Музей обороны Москвы по праву гордится «Групповым портретом потомков А. С. Пушкина — участников Величавой Российскей войны» кисти Владимира Переяславца. На одном полотне за чтением стихов собственного величавого прадеда и прапрадеда сошлись авиамеханик-моторист, боец народного ополчения, мореплаватель Балтийского флота, командующий отделением связи, командир боевого расчета зенитного полка и партизан отряда особенного предназначения.
Служивший на войне летчиком-истребителем живописец сделал измышленный сюжет: изображенные никогда не собирались в таком составе. Их встреча стала эмблемой народного единства под эгидой величавой государственной Литературы. Та же идея — в восхитительном стихотворении поэта-фронтовика Сергея Смирнова: «…А Пушкин, наш величавый российский гений, Шел с нами в бой за честь собственной земли: Мы все его собранье сочинений Не в вещмешках, а в памяти несли!»
5 мая 1945 года вошло в Историю отрывком из пушкинской «Метели», который читала актриса Столичного Художественного театра Нина Михайловская у разрушенного Рейхстага.
***
…«Придя в свою роту, я вызнал, что часть книжек погибла с моими боевыми товарищами. Коган был убит за книжкой Гончарова снарядом. Книги Горьковатого и Островского прямым попаданием мины разнесло, что и следов от их не осталось, — продолжал говорить в письме библиотекарям вернувшийся в строй солдат Миша Мельников. — Так в битвах за Карпаты мы бились вкупе с книжками, с ними и погибали те, кому предначертано было умереть».
Топ-10 магических писаний древности
Источник