В одной из статей, я рассказывал о взрыве над городом Тула, и оказывается в народном фольклоре глобальный катаклизм прошлого нашёл своё отражение. Примеры из народных сказок, а так же различных авторов прошлого, скоро будут изложены отдельной статьёй, а сегодня хочу предложить вашему вниманию, друзья, одну легенду, повествующую о подобных событиях. Эта легенда, или предание, кому как удобнее, не претендует на истину в последней инстанции, просто попробуйте мысленно представить то, что вы прочитаете далее.
Итак…
Дед поставил на стол пару железных эмалированных кружек и достал из шкапа небольшое блюдце с молочными батончиками. Сам факт этого, говорил уже о чем-то серьезном и важном. Потому как это угощение он держал исключительно для тетки Дарьи. Соседки, проходившей по воскресеньям помочь по дому. Насыпав щедрой жменей заварку по кружкам, и тонкой струйкой залив ее крутым кипятком, позвал меня к столу. И пока я присаживался он выдал такую тираду:
— Сэдай, снэдай, и слухай, ще твий пращур як древний ящур за разом каже тоби про быля да побасенки. Слухай дытя ще жывэ нытья, — у старого бывало, что иногда речь сносило на малоросский диалект особенно в период внутреннего волнения. Но сейчас после такого набора шипящих, конфет мне положительно расхотелось…
— Вот, ты спросил про войну? Но много их было и ижеть еще будут. Но я тебе рассказать хочу про первую. Про ту, которая всем войнам начало дала…
Было это в то время, когда Солнце на небе было ни таким как сейчас, а розовым. И по всей земле тишь была да правда. Воздух в те времена, как молоко, густой был. Через него одного всяк человек мог сытым быть. И леса по всей земле стояли могучие и наполнены жильцами потешными. Бергинями да бережными лесной живности да от всякой людской шалости. Называли их чудно — лЕстинами. И в дубравах они жили и рощах березовых, а больше всего уважали Тайгу кедровую. А места, где кедров пуще всего было, назывались в ту пору ПолЕстина.
Зелёное море тайги
Славная страна была ПолЕстина. Куда глазам не кинь, на сто дней пути — все тайги синь. А на стороне, куда солнце спать садилось, разливалось море ласковое. И человеки там жили особые. Вроде как многие на земле. Две ноги, две руки, да светлые головы. Но вот сердцем… беззлобные, верные. И не было в той стране ни бражников, ни мздоимцев, ни лиходеев, ни стражников. Ни безпризорного люда голимого, ни бездомного ветром гонимого. Были люди сплошь хлебосольные и как птицы свободные. Высокие, вольные. И жили они столько, сколько желалося.
Какими были разводы в дореволюционной России
Славянская семья
И число их было тьма-тьмущая и все прибавлялося. Миром жили и с жизнью справлялись. Ремеслами, каждый своим гордились, тем и живились. И каждый в той земле моногоручь был и опытен. Как в народе говорят: и воин, и жнец, и швец, и на дуде игрец. И хлеба сами рОстили и кедр сеяли да лелеяли.
Городов и городков в той стране было множество. Средь таежных морей, да вдоль просеки. Все заселено было. Но заглавным был Киф Розовый. Град стольный для людей вольных. А розовым звался потому, что солнце на небе в ту пору было красное. А сам город был сложен из белого камня — мрамора. И как солнышко, добрым людям светило, так и город в цвет розовый красило. Много людей полюбоваться на город съезжалось. Ведь не только красив он был, но и удивителен. Ни тем дивил, что у жителей коробья были волшебные, сквозь которые они весь мир видели и говорить могли со всем миром да небом. И не тем был славен, что повозки у них по небу ездили, аки по земле. И прочих вещиц мудреных было превеликое множество. А тем, что книги в том городе были редкие. Многомудрые. По всей земле таких не сыскать было.
А пуще всех книг, самая важная — одна была. «Житя» — ей имя было. И содержалась она в заветной башне на высоком холме. И читать ее могли только девять человек — самых мудрых из всех разумных. Та книга каждому, кто читал ее, великую силу давала. Такую силу, что хоть звезды двигай. А вместе с силой и заботу налагала о крае родном и людях окрУжных. Не было в Кифе ни царя, ни другого правителя. Только эти девять человек мудрых и знающих, да народ совестливый, правду и жизнь понимающий.
Так те девять и были началом знания, и учили людей как по правде жить. Вот по этой науке и жили люди без хворей и прочих бед, по возрасту, сколько им хотелось. И длилась спокойная жизнь, аж века веков. Пока не случилось событие всю нашу жизнь изменившее.
Жил род в мире и созидании, творили для рода и каждый друг для друга. Но, произошло то, о чём говорили и что ждали жрецы. По весне это было. Солнышко в аккурат к своему равенству шло. В такие дни народ праздники учинял. И душе потеха и телу утеха.
Следы технологий. Предыдущие цивилизации. Разбор фанерной теории.
Но в середине праздника вдруг настало безмолвие. Люди посредя площадей встали как оглушенные, и небо сделалось хмурым и сумрачным. А из него, словно вороны черные, злые Горыны, из самого глубокого неба на землю ринулись. На все города и околотки одновременно. По всей ПолЕстине. А пуще всего на Киф-град накинулись. И стали молнии метать и огненные камни.
Огненные камни с неба
И загорелись леса кедровые. И закипела смола в стволах у них. И многие дома обрушились и хоть солнца видать не было, город вновь стал весь огненно-розовый… Но теперь от крови людской и пожарища.
Но пришел в себя народ, встрепенулся. Витязи с ватагами и вольные ратники — все с Горынами на бой вышли. Но не отбилися. Стали звать порубежников на подмогу в надежде несбыточной…
Дед осекся. Голос его дрогнул. И мне даже показались, что в уголке глаз блеснула слезинка. Он отхлебнул остывшего чая и продолжил:
Восемь дней продолжалась та битва. Сколь ни билися, зло не кончалося. Не дождалися люди подмоги. Собрались в передышке, у Киф-города, все кто уцелел из народа. А уцелевших имен, и доли десятой от прошлого не было. Понял народ не отбить им землю родную. И решилися старцы мудрые на средство последнее: Сжечь землю свою, чтоб врагу не досталася. И в ночь, отправив живых и израненных в порубежие севера, собрались люди мудрые и останние витязи на холме, где была башня заветная. И поднялись на башню те старые. Встали в круг над книгой заветной и сотворили слово твердое.
Две горы разбежалися в стороны, а под ними пещера открылась. Пронесли в ту пещеру и книгу заветную и те, что за дни тяжкие спасти удалось. Вновь вернулись люди мудрые в башню. Снова кругом друг-дружке приблизились. И опять сотворили слово твердое. И встали горы на место и скрыли книгу народную.
Настало утро. И с башни было видно, как злые горыны на город сходятся. Тогда мудрецы достали ножи точеные, рассекли себе груди сильные. И достав сердца свои светлые сложили их вместе. А как последнее сердце коснулось друг друга, возник свет нестерпимый и жар не бывалый. Запылала земля, а тайга прахом осыпалась.
Море встало стеной и на берег обрушилось. Своей тяжестью, погребая дома уцелевшие. И небо горело. И зло вместе с ним.
А, когда все остыло и схлынуло, почернела Земля и засОлилась. Где тайга была — камни голые. Жизнь ушла вместе с будущим. Только змеям там место да ящерам. И живут они там проклятущие.
Россия и США это одна разрушенная в 19 веке страна! Нас обманули!
Повисла пауза.
— Дед, а дальше то, че было.
— Дальше то. Да беда была. Кругом была. У всех.
Остатки народа, что выжили на север шли. И где бы ни шли, всюду горе было. И встречали остатки людей из других земель. Спрашивали друг-друга:
— Откуда вы?— Так с Кифы мы, что сгорел, но врагам не достался.
— А мы с Армарты, но нет ее более. Выкипела она.